Янв
19

Дикие карты и черные лебеди 2016 года

Продолжение серии постов «Невеселые картинки» появится в следующем обновлении блога. Перерыв в публикации связан со знаковым событием. На прошлой неделе в Изборском клубе состоялось обсуждение прогноза компании Stratfor на 2016 год. Обсуждение было интересным, содержательным и прямо скажем горячим. Выявились различные точки зрения. Я со своей оказалась в абсолютном меньшинстве. Стенограмма заседания будет, как это обычно происходит, опубликована Изборским клубом в газете «Завтра». Я же с любезного согласия руководства Изборского клуба, помещаю свое выступление с непричесанной и достаточно неортодоксальной точкой зрения.  Получив образование в советских школе и ВУЗе я по-прежнему полагаю, что критерием истины является практика, а наиболее достоверным критерием правильности тех или иных гипотез и суждений является точность или неточность высказанного на их основе прогноза. Как наверно заметили читатели блога, я не стесняюсь делать прогнозы. И пока они подтверждаются. Посмотрим, как будет на этот раз.


Прогноз на 2016 г. – яркий пример заката организации, который начался несколько лет назад с кражи у них базы подписчиков и конфиденциальной переписки. За 25 лет коллектив  Stratfor постарел, поскольку практически не обновляется. В итоге коллектив продолжает работу в рамках концепта геополитики, который ни одна продвинутая организация уже не использует. Устарелость подхода связана с тем, что современный мир перестал быть  географической картой. Большая часть процессов идет поверх и помимо границ. Географический подход  работал в лучшем случае до последней четверти ХХ века.

Сейчас продвинутые фабрики мысли, такие как Центр новой американской безопасности, Институт Брукингса, прогнозно-аналитическая сеть MITRE и т.п. анализируют не геополитику, а хронополитику. Т.е. анализируют и прогнозируют не события, а процессы.  А объектом анализа и прогноза становятся не столько государства, сколько разнообразные, в т.ч. негосударственные и надгосударственные подвижные структуры и паттерны, не географические локации, а ситуации. Ситуация – новый термин. Он описывает  многих участников, которые взаимодействуют (конфликтно или нет) по конкретной теме в течение определенного периода времени.

Поэтому хочу высказаться с точки зрения хронополитики. В анализе  Stratfor не указано три важнейших процесса. Они меняют всю мировую конфигурацию. Одни  – конфликты снимают, другие – обостряют.

Первая хронополитическая тенденция – это создание Транстихоокеанского Торгового Партнерства.  И в 2016-2017  г. ожидается подписание Трансатлантического Торгового и Инвестиционного партнерства. По этому партнерству вся документация уже готова и согласована в американских, британских и европейских элитах. Но американская элита решила, что подписать документы о создании  партнерства должен новый президент. Он удостоится всех лавр. Суть партнерств не сводится только к экономике. Это будет свободное пространство торговли, инвестиций, обмена информацией, рабочей силой и т.п. Партнерства сформируют единую техническую, нормативную зону и среду технического регулирования (стандарты).  Т.е. это будет единый Ростехнадзор на оба партнерства.  Новым при создании этих партнерств является то, что в партнерствах появится новая независимая от национальных государств судебная система, которая будет рассматривать конфликты между корпорациями и государствами как равными субъектами права.  Также новым станет то, что, хотя на первом этапе создания политических структур не предусматривается, но в сведениях о переговорах отмечается, что такие структуры обязательно через два-три года  появятся. Они будут носить наднациональный характер.

Партнерства будут характеризовать следующие цифры: по мощи – более 60% мирового ВВП, 80% мировых финансовых рынков, более 90% патентов, ноу-хау по всем высоким технологиям. Партнерства создадут самый богатый и платежеспособный рынок планеты.

Традиционно, часть российской патриотической аналитики крайне скептически смотрит на любые интеграционные объединения, в которые не входит Россия. В эмоциональном плане такую позицию понять можно. Однако, многочисленные прогнозы о крахе ЕС, доллара, евро, а также невозможности создания партнерств раз за разом не оправдывались. Вообще, к сожалению, зачастую трезвая, не всегда приятная аналитика подменяется милой сердцу пропагандой и радужной картиной будущего мира, который все не настает.

Что касается Китая, то опять же у части российских аналитиков есть точка зрения, что Китай и США – это долговременные стратегические враги. Казалось бы, отсутствие Китая в ТТП подтверждает эту точку зрения. Однако это неправильная трактовка. Китай предлагал себя к вступлению в партнерство, однако ему было отказано вплоть до того времени, пока он не сделает конвертируемым курс юаня и не откажется от манипуляций со статистикой, а также непрогнозируемого государственного регулирования финансовыми рынками.  Китай, будучи экспортоориентированной страной, не хочет и не может позволить себе вступать в какие-либо конфронтационные отношения со своими основными рынками сбыта и одновременно источниками технологий – США и Европой. Более того, Си Цзыньпин недавно заявил, что Китай категорически отказывается вступать с кем-либо в какие-либо союзы и соглашения, направленные против США. К тому же следует иметь в виду, что Китай – это не только важный экономический партнер России, но и конкурент на постсоветском пространстве. Реально складывающийся Шелковый путь – главный инвестиционный, экономический и политический проект Китая на ближайшие десятилетия прямо предусматривает экспансию Поднебесной в Центральную и Среднюю Азию, Закавказье и прокладку транспортных потоков в Европу, минуя Россию. Это не хорошо и не плохо. Китай заботится о своих собственных интересах. России просто не надо переоценивать роль Китая, как противовеса Европе и США, а также его бескорыстия, как экономического партнера. Китайские устремления в Азии по большому счету не противоречат доктрине партнерств элиты США. Наученная горьким опытом Ирака и Афганистана, значительная часть американской элиты больше не хочет прямо участвовать в военных действиях и расходных политических проектах в горячих точках планеты. Американская стратегия на XXI век, как об том написали гуру политологии Г.Киссинджер и восходящая звезда стратегии Я.Бреммер, состоит в том, чтобы поручить грязные затратные функции, связанные с умиротворением, субдоминатам, которые будут выполнять их по мандату США. Для Средней и Центральной Азии, а также некоторых районов Юго-Восточной Азии значительная часть американской элиты в качестве субдомината, который постепенно включится в партнерство, рассматривает Китай.

В Европе новым фаворитом американских элит стала Польша. Часть элиты США сейчас приступила к реализации проекта создания Новой Речи Посполитой. По заокеанским планам, всесторонне поддержанным в Варшаве, в нее должны войти Польша, Литва, Беларусь, Украина и в перспективе Молдавия и Румыния. Столицей намечается сделать один из литовских или белорусских городов, а Варшава останется реальным центром власти. У поляков под этот проект уже избран новый президент А.Дуда и к власти вернулся младший Я.Качиньский. На Украине идея Новой Речи Посполитой имеет все больше приверженцев, особенно в условиях ужасающего экономического положения в стране и неясности перспектив с ЕС. Литовские политики готовы к такому обороту событий и приветствуют его. Высказывают заинтересованность Румыния, Молдавия и даже некоторые влиятельные круги в Приднестровье. Что касается Белоруссии, то надо смотреть правде в глаза. Из-за недостаточно эффективной информационной работы российской стороны все большая часть молодежи смотрит не на Восток, а на Запад, связывая свои жизненные перспективы с реинкарнацией то ли Великого Княжества Литовского, то ли Новой Речи Посполитой. Проект Речи Посполитой, насколько известно, рассчитан на интеграционные процессы в течение трех, максимум пяти лет. После этого ее имеется в виду включить в ТАТИП.

Ряд российских политологов и аналитиков крайне скептически смотрят на перспективы Польши, как будущего лидера Восточной Европы и локомотива интеграционных процессов. Нельзя не отметить, что их подлинными инициаторами являются части британских и американских элит. Польские элиты выступают в значительной мере как младшие и весьма деятельные и энергичные партнеры. Что касается Польши, то по показателям своего экономического развития, страна, не имеющая каких-либо заметных природных ресурсов, входит в число наиболее динамичных, успешно, а главное диверсифицировано развивающихся европейских стран. Нравится нам или нет, но это – факты. Что до интеграционных процессов, то Польша уже сегодня стала неформальным лидером Вышеградской Четверки.

На тему Третьей производственной революции, в том числе нами с В.С.Овчинским, написано немало. Более того, горжусь тем, что мы были одними из первых, кто в российском информационном пространстве постарался привлечь внимание к этой набирающей силу тенденции. Приведу лишь несколько цифр. В 2015 г. в Северную Америку вернулось из Азии более шести  тысяч предприятий и производств. На занятости (хотя она для Америки сейчас достаточно высокая) это не сказалось, потому что возвращаются предприятия, где сразу реализуется роботизированное производство. Сейчас  в США более 100 тыс. роботов, роботизированных линий, гибких участков производств, включая минипроизводства. Для скептиков, хотела бы особо отметить тот факт, что приведенные цифры – это не государственная статистика США, которая склонна лакировать действительность, а результат обобщения торговых и прочих контрактов. США не одиноки. Робототехника  быстрыми темпами развивается в Южной Корее, Японии, Нидерландах. Немцы и китайцы активно догоняют. По экспертным данным, в России на конец III кв. 2015 г. действовало примерно 500 роботизированных участков, линий и отдельных сложных многофункциональных роботов. Из них менее 100  – отечественного производства.

Иногда в силу слабого знакомства с конъюнктурой и тенденциями мирового рынка робототехники, высказываются мнения, что она до сих пор остается слишком дорогой и потому в реальности малоэффективна. Это глубочайшее заблуждение. Уже сегодня наиболее массово применяемые сборочные, покрасочные и иные роботы вышли на срок окупаемости от 1,2 до 1,5 года. Причем этот срок все время сокращается. Сегодня на все растущем числе производств роботы становятся не просто на порядок экономичнее живой рабочей силы, но и позволяют лучше контролировать технический процесс и соблюдать технические требования.

Обычно нефтегазовую отрасль  не относят  к отраслям Третьей производственной революции. Верно это лишь отчасти. Нефтегазовая  отрасль потребляет технологии ТПР, но не производит их. Использование технологий ТПР позволило в США, например, снизить себестоимость добычи сланцевой нефти с 80 дол. за баррель в 2012 г., до 25-30 долларов в настоящее время.  При этом надо иметь в виду, что американские энергетические компании могут получать, по сути, беспроцентные кредиты с пролонгацией на очень длительное время.

Третий, возможно главный и подлинно хронополитический процесс, связан с борьбой в глобальной наднациональной элите и отражением ее в динамике глобальной экономики и политики.  В то время, как в российском информационном пространстве элиту продолжают делить на процентщиков и менял, на Ротшильдов и Рокфеллеров, в реальном мире происходят совершенно иные процессы. В последние годы для исследователей стали доступны количественные методы изучения глобальных элит с привлечением Больших Данных, касающихся различного рода отчетности, участия в политических и экономических процессах и т.п., с использованием методов сетевого, иерархического, детерминантного и иных методов. Сведения, полученные несколькими группами исследователей независимо друг от друга в Швейцарии, США, Японии и России говорят примерно об одном и том же. Если рисовать картину крупными мазками , то получается примерно следующее. Есть две экономики. Старая –  с господством фиктивного финансового капитала, сырьевыми рынками, поддерживающими резервные валюты и подчиненным положением реального сектора. Это –  экономика уходящей эпохи традиционных резервных валют, нефти и индустриального производства. Во главе этой экономики и политического мира стоят те, кого любовно называют банкстерами  Это – финансисты и связанные с ними политические круги, социальные группы и т.п. В последние 10 лет ускоренными темпами формируется новая экономика. Ее называют по-разному. Некоторые – экономика участия, другие – экономика платформ, третьи – гибкая децентрализованная экономика. Последнее неверно, поскольку платформы  – это глобальные централизованные структуры, организующие и регулирующие децентрализованную деятельность. Интернет-революция – это не революция, а подготовка Третьей производственной революции. Именно Третья производственная революция с ее гибкими производствами является производительной основой новой экономики. Ни одна экономика не может базироваться на впечатлениях, маркетинге и прочем мерчендайзинге. В основе любой экономики лежит производство. В Третьей производственной революции производство базируется на информационных технологиях в виде платформ. Вот их создатели и собственники являются ядром новой господствующей элиты. Эта элита носит межгосударственный характер. Это не американская, не британская или какая-то другая элита. Это элита нового даже не производственного уклада, а способа производства. Соответственно вокруг этой элиты ускоренно формируются политические, социальные, военные и иные структуры. В этом смысле скандал со Сноуденом стал одним из первых проявлений смертельной схватки двух элит.

В принципе неизбежный в ближней перспективе, чрезвычайно серьезный и не только циклический, но и системный кризис экономики, будет связан не только с традиционными циклическими факторами экономического развития, но и с глобальной борьбой двух наднациональных групп элит.  Еще одним отражением этой борьбы является все возрастающая политическая напряженность и конфликты по всему миру. В принципе, в человеческой истории это не уникальная ситуация. В прошлом никогда межэлитная борьба такого типа не происходила в мирной эпохе. Это были эпохи войн. С учетом колоссальной разрушительной силы летальных высокотехнологичных вооружений, позволю себе высказать гипотезу, что в ближайшие годы нас ждет не глобальная Третья или Четвертая мировая война, а совершенно уникальное, невиданное явление – глобальная, охватывающая все континенты и локации мировойна или жесткое противоборство, ведущееся не только и не столько привычными средствами, а с использованием всего потенциала принудительных  программирующих вооружений, включая поведенческие, когнитивные и даже теологические. Итог борьбы двух элит далеко не предрешен. Каждая из них старается использовать в своих интересах все возрастающую турбулентность, неопределенность и глобальные кризисные процессы.

Ситуация для России в ближайшие годы сложится очень сложная. Например, российский экономический  кризис, на мой взгляд, только начинается, поскольку вне зависимости от ситуации внутри страны, он будет мультиплицирован глобальным экономическим кризисом. К тому же по объективным причинам сегодня в мире каждый заботится только о себе. Поэтому со стороны особо ждать помощи неоткуда. Российские шансы связаны с тремя факторами. Во-первых, навыками нашего народа находить выход из самых сложных, казалось бы безвыходных,  положений. Во-вторых, в мировых элитах нарастает раскол и важно своевременно установить взаимодействие с теми, кому принадлежит завтра, а не вчера. Наконец, в-третьих, в силу особенностей исторического развития у России до сих пор сохраняется комплекс уникальных технических, гуманитарных, социальных, организационных и энергетических технологий, которые могут выполнить роль «дикой карты» и до неузнаваемости изменить ситуацию. Наша «дикая карта» для кого-то вполне может стать «черным лебедем».

    Category БЛОГ     Tags

Прокомментировать

ОБО МНЕ

Последние записи

Сообщество Практиков Конкурентной разведки (СПКР)

Архивы