Законы загонной охоты. Пост в трех частях или как получится

Вообще тут имеет смысл хотя бы кратко рассказать о загонной охоте как таковой. Может быть, не все штудировали охотничью периодику последние пять лет. В общем, охота эта состоит в том, что группа стрелков встает на заранее оговоренные места (т.н. номера), часто в линию, на которую другая группа – загонщики – гонят зверя. Перед началом охоты все занимают свои места, дальше следует сигнал к началу, и загонщики шагом с криками и шумом двигаются в сторону стрелков. Звери, оказавшиеся в загоне, убегают от шума и выскакивают на кого-то из стрелковой линии. Тут, конечно, зевать нельзя, иначе старания всего коллектива могут пойти насмарку. Когда загонщики выходят на стрелков подается сигнал окончания загона. Раньше сигналы и начала и окончания подавались рогом, сейчас звонят по мобильнику, хотя рог тоже, кажется, используется.

Нож Roselli

Незнание закона не освобождает от ответственности. Зато знание — запросто.

Станислав Ежи Лец

Начну издалека. Недавно одному из моих клиентов потребовался руководитель подразделения информационной безопасности. Стала искать достойного кандидата. Попутно еще раз уточнила состояние дел с информационной безопасностью. Оказалось, что практически все компании в России имеют информационные уязвимости и по самым либеральным оценкам лишь 2-5% из них полностью соответствуют требованиям обеспечения безопасности. Удивительно. Ведь как говорил Бенджамин Франклин – информация – это единственный по-настоящему ценный товар на рынке. А говорил он это, простите, еще в ХVIII веке.

Может быть, дело с экономической безопасностью обстоит лучше? Заслуживающих доверия обследований в последнее время не проводилось, но практически все порталы и журналы, посвященные экономической безопасности и бизнесе, пишут о недостаточном внимании к вопросам экономической безопасности, взятым комплексно и решаемым на самом современном уровне.

Сложившееся положение не могло не сказаться на ситуации с зарплатами. По данным портала «Улов-умов» на 25 ноября,  средний предлагаемый работодателями  уровень зарплаты Руководителям служб экономической безопасности составил 60 000 руб. Для сравнения средний уровень зарплаты программистов Java – 78 000 руб., руководителя отдела продаж – 83 000 руб., генеральных директоров – 130 000 руб.

Не заботится особо у нас бизнес и о конкурентной разведке. Я уже неоднократно на блоге приводила данные обследования этого года, согласно которому конкурентной разведкой занимается около одной пятой всех компаний. Для сравнения в Америке и Великобритании этот уровень на порядки выше.

Еще больше мыслей и недоумения добавили результаты проведенного буквально в прошлом месяце обследования все того же Superjob по вопросам кризиса. Оказалось, что приближение второй воны экономического кризиса ожидают только 19% компаний. 52% компаний не испытывают на себе приближение экономического кризиса и не ожидают его. А 29% – сказали, что они вообще никакого мнения не имеют. Лучшей иллюстрацией известной русской пословицы про грабли и придумать нельзя.  Про план «В», как видно, мало кто думает.

Но, может быть,  опрос Superjob не показателен? Сегодня чуть ли не в официальную статистику включается так называемый индекс предпринимательских оценок и ожиданий, рассчитываемый Ассоциацией менеджеров. Здесь важно иметь в виду то обстоятельство, что в опросе участвуют только топ-менеджеры, среди которых  более половины составляют собственники компаний. Посмотрите на эту удивительную, иначе не скажешь, картину.

Как известно, в августе было только одно знаковое событие. Весь мир разводили, как лохов на предмет якобы грозящего дефолта США в связи с достижением лимита госдолга. Такие показатели индекса иначе, как симптомом зомбированности и безалаберности не назовешь. Дефолт отменили, и жизнь сразу наладилась. Все вернулось на привычный уровень. А еврозона, да и состояние мировой экономики в целом, это что называется – по боку.

Тем не менее, объяснение-то быть должно, ведь собственники бизнеса – вполне состоявшиеся, в подавляющей части умные и хваткие люди.  Кажется, такое объяснение можно найти, проанализировав три блока данных.

Начну с самых уважаемых предпринимателей – мультимиллионеров. Они не собираются передавать бизнес детям и не верят в возможности развития в России. Это выяснили аналитики UBS и Campden Research. В России бизнес не является «семейным»: у 90% предпринимателей нет планов по передаче бизнеса следующему поколению. К такому выводу пришли аналитики UBS и Campden Research, опросив бизнесменов, личное состояние которых превышает $50 млн., а годовой оборот компаний – $100 млн.

В 16% компаний члены семьи бизнесмена владеют акциями. Почти 60% предпринимателей не ожидают, что ближайшие родственники когда-либо будут активно вовлечены в дела компании. Около 40% предпринимателей надеются заинтересовать своим бизнесом детей.

Ни один из опрошенных бизнесменов не собирается продавать активы в течение следующих четырех лет, но 88% заявили, что продали бы компанию, если бы им предложили хорошую цену.

Может быть со средним бизнесом и высокотехнологичными компаниями дело обстоят иначе. Ведь их большинство в стране. Как показали опросы, проведенные исследовательскими центрами ведущих экономических университетов и изданий, от 57 до 78% собственников среднего бизнеса и высокотехнологических компаний готовы расстаться со своим бизнесом. При этом,  более 60% из них не хотели бы продавать бизнес в ближайшие три-пять лет.

Ну, и наконец, о малом и небольшом бизнесе. На его долю по официальной статистике приходится четверть ВВП. Более половины таких компаний согласно данным разнообразных исследований и официальной отчетности приходится с точки зрения владельцев и руководителей на так называемый «семейный» бизнес.

Обследование среди собственников малого бизнеса на счет его продажи бизнеса не проводили. Причина в том, что более четырех пятых компаний малого бизнеса активно не существуют более трех лет. Т.е. как юридическое лицо оно может существовать и дальше и висеть годами, но деятельности и активов там уже нет.  Что же касается столь модных сегодня высокотехнологичных стратапов, то из них выживают в течение первого года не более 10%.

А что же работники? Согласно проведенному недавно опросу Superjob, акции собственного работодателя хотели бы приобрести 24% работников. Фактически эта величина на порядки меньше. В настоящее время чуть менее 2% работающих имеют акции. Да и то по большей части – это игроки на фондовом рынке, а не люди, стремящиеся каким-то образом участвовать в управлении бизнесом, пускай даже как миноритарные акционеры через систему паевых, пенсионных и других фондов и идентифицирующие себя с компанией, в которой они работают.

Вот такая картина маслом получается. Т.е. немедленно продавать бизнес ни гигантский, ни крупный, ни средний особо не хотят, но и связывать свою жизнь и жизнь своих детей  с собственным бизнесом тоже не намереваются. А какие в связи с этим мысли приходят? К чему это ведет? Об этом – в следующем посте.