Дек
26

Если материализм – это правда, то Соединенные Штаты, вероятно, имеют сознание

Эрик Швитцгебель, профессор Калифорнийского университета

Соавтор блога Аttiks1972 подготовил перевод статьи одного из наиболее интересных американских психологов и философов Эрика Швитцгебеля. Моя дочь Александра немного поработала над литературной редакцией.

Часть 1.

Если материализм верен, то, говорить о причине, что  у вас есть сознательный опыт –  о причине того, что что-то существует, все равно, что утверждать что вы есть, в то время как  (по-видимому!) вы не существуете. Это подобно  тому как быть игрушечным роботом или миской куриного супа. Причина, того что вы обладаете тем, что англоязычные философы называют феноменологией сознания  – состоит в том, что материя, из которой вы сделаны, просто соорганизовалась удачным образом. Материализм выглядит для вас  привлекательным, если вы не приемлете мысль о том, что люди движимы  духовными силами или обладают нематериальными качествами.

Вот другая мысль, которую вы  не смогли бы принять:  у Соединенных Штатов точно так же как и у вас, есть феноменальное сознание. Таким образом, Соединенные Штаты, задуманные как пространственно распределенный, конкретный объект,  с  находящимися в нем или в его части людьми, буквально обладает потоком сознания, независимо от сознаний его индивидуальных участников. В этом эссе я буду утверждать, что, принимая идею материализма, которая многим вероятно близка, (если вы – типичный  философ начала 21-го века), необходимо  согласиться с некоторыми идеями группового сознания,  которые совсем не нравятся исследователям (если вы типичный философ начала 21-го века) – до тех пор пока вы, вместо этого, не согласитесь  с некоторыми другими идеями, которые вам, вероятно, понравятся еще меньше.

Обоснование, вкратце – следующее. Если вы – материалист, вы, вероятно, думаете, что у кроликов есть сознательный опыт. Так должен думать любой материалист. В конце концов, кролики имеют много общего с людьми, как биологически, так  и  с точки зрения нейрофизиологии. Если вы – материалист, вы, вероятно, думаете, что сознательный опыт должен присутствовать и у большого количества  внеземных существ, прошедших естественный путь развития. Их поведение должно быть подобно нашему, даже если они физиологически очень отличаются от людей. Вы должны думать именно так, поскольку отрицать это – значит проявлять неоправданный земной шовинизм. Но материалист, который готов признать наличие  сознания у инопланетян с причудливым обличьем, должен также быть готовым признать, что сознание есть у любых групп  объектов, распределенных в пространстве. Если он соглашается, что у кролика есть сознание, он должен допустить возможность наличия сознания даже у групп неодушевленных объектов. Наконец, Соединенные Штаты, оказываются тогда совокупностью таких неодушевленных объектов,  соответствующего вида. Если мы откажемся от наших структурных предрассудков  направленных против объектов неживой природы в пространстве, мы увидим, что у  Соединенных Штатов есть те же свойства, которые материалисты относят к особенностям сознательных существ.

Конечно, было бы  странно предположить, что Соединенные Штаты обладают  феноменальным сознанием. Но насколько это такое возражение приемлемо? Космология экстравагантна. Микрофизика полна странностей. Высшая математика вычурна. Чем больше мы узнаем об основных принципах мироздания, тем более странными становятся  вещи вокруг нас. Должна ли метафизика отличаться? То, что кажется нам странным, не представляет собой  строгий критерий оценки  действительности.

Мое утверждение условно и неполно. Если материализм верен, то, вероятно, Соединенные Штаты имеют сознание. Говоря иначе, если материализм верен, то наиболее естественное заключение состоит в том, что Соединенные Штаты сознательны. Или, иными словами: если материализм верен,  наиболее естественным заключением было бы, что США имеют сознание.

1. Суперкальмары с Сириуса, Муравьиноголовые с Антареса  и ваша собственная ужасная онтологичность.

Мы – существа с большими предрассудками. Белые имеют предрассудки по отношению к черным; не евреи  в отношении  евреев; люди, склонные к переоценке по отношению к тем, кто недооценивает. Даже когда мы сознательно отвергаем такие предубеждения, они являются частью нашего поведения и наших неявных допущений. Если мы когда-нибудь встретим инопланетян, подобных нам интеллектуально и нравственно, то у нас и по отношению к  ним, вероятно, будут предрассудки, особенно если их внешность покажется нам странной.

Трудно вообразить предубеждение, более глубоко укорененное в нас, чем наше предубеждение против объектов, которые в пространстве не представляют единое целое, предубеждение, которое связано с функционированием нашей  визуальной системы восприятия. Будучи аналогично расизму, сексизму и дискриминации по биологическому признаку,  такое предубеждение мы можем назвать онтологизмом.

Вы могли бы думать, что так называемый онтологизм  всегда можно оправдать  и таким образом, он не заслуживает этого уничижительного названия. Вы могли бы подумать, например, что пространственная непрерывность  – необходимое условие объектности или субъектности, и что  говорить о пространственно прерывистом объекте было бы также бессмысленно, хотя это и  имеет смысл – если вы не принимаете некоторые либеральные представления об онтологии – как  говорить об объекте, составленном из Вашего левого ботинка, Эйфелевой башни и колец Сатурна. Прошу прощения за такое высказывание, но такое отношение – глупый провинциализм. Позвольте мне представить вас двум моим любимым инопланетным существам.

Суперкальмар с Сириуса. В океанах планеты вокруг Сириуса живет животное, развившееся естественным путем,  с головой в центре и тысячей щупалец. Это – очень умное животное – столь же умное, развитое лингвистически, творчески и креативно как люди, хотя  внешне его язык и искусство отличаются от наших. Давайте назовем этих животных “суперкальмарами”.

Мозг суперкальмара не располагается в центре, как у нас. Скорее мозг суперкальмара распределен среди узлов в  тысяче его щупалец, в то время как его голова является вместилищем пищеварительных , половых  и других органов. Несмотря на пространственное распределение  познавательных процессов по всему его телу, сознание суперкальмара, тем не менее, полностью объединено, и весь получаемый опыт  сводится в единый поток познания.

Его органы чувств и восприятия работают следующим образом: вместо того, чтобы иметь относительно медленные электрохимические нервы, нервы суперкальмара представляют собой рефлексивные капилляры, несущие световые сигналы, что-то напоминающее земную волоконную оптику. Скорость этих сигналов гарантирует  временную синхронизацию познавательной деятельности, протекающую среди  узлов ее щупалец.

Суперкальмары показывают все внешние признаки сознания. Они тайно посетили Землю, и один из них был лингвистом, который владеет английским языком достаточно хорошо, чтобы успешно справиться с тестом Тьюринга (Тьюринг 1950). Он может, когда он хочет, быть неотличимым с точки зрения языка, от нормального взрослого человека. Как и у нас, у суперкальмаров есть сообщества философов и психологов, которые красноречиво пишут о метафизике сознания, об эмоциональной феноменологии, об их  мечтах и зрительных образах. Любой беспристрастный инопланетный наблюдатель,  который наблюдал бы  за Землей  и родной планетой суперкальмара, не имел бы достаточных оснований, чтобы  приписать  наличие  сознания нам, а не им.  Некоторые философы-суперкальмары сомневаются, что земные существа, на самом деле обладают сознанием, учитывая нашу столь отличную физиологическую  структуру (“Что? Химические нервы? Как простейшее животное!”). Однако я рад сообщить, что только меньшинство придерживается такого взгляда.

Вот другая интересная особенность суперкальмаров: они могут отделять свои конечности. Чтобы быть съемной, конечность суперкальмара должна быть в состоянии самостоятельно поддерживать гомеостаз и иметь подходящие приемопередатчики светового сигнала, которые  должны находиться на поверхности конечности и на поверхности тела, к которой обычно прикреплена конечность. Как только кальмары начали  эволюционный путь, селективное преимущество подтолкнуло их дальше вперед, коренным образом изменив способ их охоты и поиск пищи. Две  последующих наиболее важных адаптации были:

Во-первых, нервный сигнал  между головой  и  приемопередатчиками на поверхности конечности, приобрел такую длину волны, которая имеет лучшую проходимость в воде и через препятствия.

Во-вторых, приемопередатчики на поверхности конечностей  развили способность общаться непосредственно между собой, без необходимости  передавать сигналы через голову. Так как скорость света можно не принимать в расчет, суперкальмары могут теперь по собственному желанию отделить  конечности и послать их скитаться по морям без ущерба для своих познавательных способностей. Энергетические  затраты высоки, но они дополняют свое питание  и используют технологические добавки.

В этом состоянии «мобильных конечностей», конечности суперкальмаров не путешествуют независимо под местным контролем только этой конечности, посылая затем отчет суперкальмару. Суперкальмары с мобильными конечностями  обладают  целостным познавательным процессом, как и не разделенные на части кальмары и контролируя всего себя распределенного в пространстве. Несмотря на  смешение в пространстве их конечностей с конечностями других суперкальмаров, познавательные процессы каждого кальмара остаются присущи только ему, потому что приемопередатчики каждого кальмара используют  уникальную длину волны. Если конечность потеряна, новая конечность может быть искусственно выращена и задействована, хотя потеря слишком большого числа конечностей сразу может существенно ослабить память и познавательную функцию. Суперкальмары начали экспериментировать с обменом конечностями и  совместимостью сигналов приемопередатчика. Это привело их к радикально взглядам  на собственную идентичность, и они стали рассматривать возможности брака, командных видов спорта и научного сотрудничества.

Я надеюсь, что вы согласитесь со мной, и с общим мнением суперкальмаров, что суперкальмары – это гармоничные создания. Несмотря на их пространственную разбросанность, это не просто набор элементов. Они – интегрированные системы, которые можно рассматривать как существа, которые могут обладать сознанием. И если они могут им обладать, они им обладают. И вы должны, вероятно, это признать, если вы принадлежите к основному направлению философов- материалистов, в конце концов, суперкальмары – продукт естественной эволюции, которые действуют,  говорят,  пишут и философствуют точно так же, как мы.

Имеет ли значение, что это – только научная фантастика? Я надеюсь, что вы согласитесь, что суперкальмары или объекты, подобные им, по крайней мере, физически возможны. И если такие объекты физически возможны, а Вселенная столь велика, как в настоящее время думает большинство  космологов, возможно даже, что она безгранична, возможно даже, что это одна из  бесконечного числа бесконечных вселенных! – тогда можно с уверенностью можно утверждать, что  такие пространственно распределенные объекты действительно существуют. Биология может быть провинциальной, возможно, но не метафизика. Вы должны оставить место  для суперкальмаров в такой метафизике.

Антаресголовые. На поверхности планеты вокруг Антареса живут животные, которые похожи на покрытых шерстью мамонтов, но которые ведут себя, как люди. Я посмотрел в свой хрустальный шар, и вот что я увидел: завтра они посетят  Землю. Они смотрят наши телешоу, учат наш язык, и вежливо просят сделать им экскурсию по нашей планете. Оказывается, что они – незаразные, дружелюбные, превосходные собеседники, и имеют редкие металлы для торговли. Таким образом, им рады во всем мире. Они немного странные, как бы то ни было. Например, их познавательная деятельность функционирует в среднем в десять раз медленнее, чем у людей.

Это никак не влияет на их интеллектуальные способности, но  действительно заставляет испытывать терпение партнеров по разговору, непривычных к медленному темпу антаресголовых. Для них,  некоторые задачи, которые мы считаем трудными, являются легкими и наоборот. Они озадачены и удивлены нашими трудностями с простыми логическими проблемами, такими  как задача выбора Уосона (Уосон 1968) и тензорным исчислением, но они впечатлены нашим умением объединять слуховую и визуальную  информации.

Через какое-то время некоторые антаресголовые начинают курсировать  вниз,  с их орбитального корабля.  На скорую руку создаются удобства под их размер и скорость, и они начинают учиться в наших школах и работать в наших корпорациях. Некоторым удается занять определенные позиции в политической  жизни и они демонстрируют весь  нормальный спектр человеческих недостатков. Хотя антаресголовые не размножаются  совокуплением, они находят некоторые формы физического контакта и проявляют вполне человеческий подход к моногамии. Равенство в браке достигнуто. Какая модель межпланетной гармонии! Все обычные не философы  конечно соглашаются, что антаресголовые сознательны.

Вот  почему я называю их “муравьиноголовые»”: Их головы и горбы содержат не нейроны, а скорее десять миллионов корчащихся насекомых, каждый из которых расположен через миллиметр от другого. У каждого насекомого есть миникомплект  сенсорных органов и собственная нервная система. Поведение муравьиноголовых  является результатом сложного взаимодействия  этих индивидуально немых насекомых. Эти гигантские существа  являются потомками, развившимися из колоний муравьев Антареса, которые эволюционировали  в симбиозе с безмозглым, живым ульем, похожим на мамонта. Взаимодействие «внутренних» насекомых так информационно эффективно, что соседние насекомые могут дифференцированно реагировать на поведенческие или химические стимулы, на импульсы, исходящие от  нервов других насекомых. Отдельные муравьи варьируются по размеру, структуре, чувствам и подвижности. У муравьев  есть различные сходства, антагонизмы и склонности, но ни один муравей  индивидуально не может приблизиться  к человеческому разуму. Ни один муравей, например, не обладает способностями Шекспира, несмотря на высокую оценку  работ Шекспира антаресголовыми.

Кажется, что нет такой причины в принципе, почему эти создания  не могли бы  выполнять такие же вычислительные функции, на которые способен человеческий мозг  или соответствовать требованиям  функционального описания высокого уровня, которым соответствует человеческий организм. Весь творческий процесс литературной интерпретации, все мастерство владения  юмором и тайны изобразительного искусства, должны быть доступны муравьиноголовым,  согласно  стандартному материалистическому подходу к познанию.

Возможно, муравьи скучены в пространстве. Это имеет значение? Возможно, уединившись в своем доме, муравьи иногда отделяются  от тела, выходя и входя через рот. Имеет ли это значение? Возможно, если внешнее тело слишком сильно повреждено, муравьи берут себе новое тело, создавая его из питательной среды – и когда они выходят, чтобы сделать это, они сохраняют некоторую координацию сознания, которая позволяет им помнить и передавать мысли, которые  у них были в момент смены тела. Они восстанавливаются и говорят: «О, это – такое легкое чувство свободы – быть без тела! Но все же –  это  так страшно!»

Здорово снова  ощутить силу своих конечностей и рта. Может быть, это новое тело прослужит долго и хорошо. Мы будем  тогда танцевать, или любить? Мы люди, отличаемся, возможно, не так уж и сильно. С одной стороны (например, Мэйнард Смит и Сзэтмари 1995) мы сами – не более чем симбиотические совокупности более простых организмов, которые посчитали выгодным такое сотрудничество.

2. Принципы неналожения.

Вы могли бы возразить против антраресголовых, даже если вам комфортно с суперкальмарами с Сириуса. Вы могли бы предположить, что отдельные муравьи являются или могли бы быть индивидуально сознательными и что для одного сознательного организма невозможно быть составленным из других сознательных организмов.  Некоторые теоретики сознания говорят об  этом – хотя я никогда не встречал  хорошей аргументации для подобной  точки зрения.

Хилари Патнэм (1965), например, просто постулирует: «Ни у одного организма, способного чувствовать боль, нет такой части, при расчленении которой, такая отдельная часть была способна чувствовать боль». Патнэм не дает аргументации в поддержку этого постулата, за исключением того, что он, видимо,  хочет исключить  абсурдную возможность “роя пчел как единого организма, ощущающего  боль” Патнэм не объясняет, почему эта возможность абсурдна для реальных роев пчел, и не предлагает аргументации, почему  эволюционное развитие роя пчел, обладающих сознанием, в будущем никогда не смогло бы быть единым организмом, ощущающим боль. Это представляется  ничем неоправданным исключением в его чистом функционализме.

Джулио Тонони (2012)  тоже придерживается принципа неналожения. Согласно теории сознания Тонони, оно возникает каждый раз, когда информация объединена; и каждый раз, когда одна информационно интегрированная система вложена в другую, сознание присуще только организационному уровню, который объединяет наибольшую часть информации – то, что он называет “постулатом исключения”. Тонони защищает постулат исключения, апеллируя к бритве Оккама,  интуитивно опираясь на очевидную нелепость того, что групповое сознание может возникнуть у двух просто беседующих людей.

Но непонятно, почему Тонони концентрируется на интуитивном сопротивлении сознанию группы, учитывая его  панпсихизм: Он защищает идею, что у фотодиода или у  ИЛИ-ячейки компьютера может иметься  бит сознания (Tononi 2004, 2008, 2012b; Balduzzi и Tononi 2009). Почему такое сознание низкого уровня не может быть у группы? А бритва Оккама – хитрое орудие. Хотя признание существования ненужных объектов выглядит плохой идеей, что является “объектом” и что является “ненужным”, часто и абсолютно неясно, особенно в случаях, когда речь идет о части целого.

Действительно ли атом водорода не нужен, как только кто-то допускает протон и электрон в свою онтологию? Что заставляет, или не заставляет допустить возможность существования сознания? Неясно, почему предположение о возможности наличия  сознания у антаресголовых, должно быть связано с допущением наличия  сознания у отдельных муравьев.

Принципы неналожения, разработанные, по-видимому, чтобы избежать неприемлемого воздействия со стороны   группового сознания, влекут, в цепи своих рассуждений,  различные парадоксальные последствия. Как Нед Блок отмечает (1978/2007) в своих доводах против Патнэма, что такие принципы, похоже, имеют  не интуитивные последствия, уточняя при этом,  что если крошечные сознательные организмы  были  внедрены в ваш мозг – возможно, по причинам, неизвестным вам,  и каждый из них  решил играть роль одного нейрона или  части такого одного нейрона, то вы сами становитесь  несознательным, несмотря на то, что все ваше поведение, включая внутренние сообщения о наличии сознания, должны были бы оставаться прежними.

Принцип Тонони  кажется, подразумевает что, если бы проводились достаточно масштабные выборы, правильно организованные, с большим количеством различных систем по подсчету голосов, полученный уровень информационной интеграции государственного устройства затмил бы информационную интеграцию основного  потока  в человеческом мозгу, и таким образом,  отдельные избиратели  потеряли бы сознание.

Кроме того, с тех пор как “больше, чем”  является вопросом дихотомии, а не вопросом степени, по мнению  Тонони, должна быть определенная точка, в которой уровень интеграции государства заставляет человеческое сознание  внезапно исчезать (см.  Tononi 2010, примечание 9). Должен быть пункт, в котором добавление  одного избирателя вызвало бы утрату сознания у всех остальных избирателей – без  наличия  поведенческого эффекта или эффекта самоотчета или любой потери интеграции на уровне отдельных избирателей. Было бы странно  предполагать, что один единственный бюллетень, отправленный по почте, мог оказать такое большое и одновременно такое малое воздействие.

3. Упрощая до абсурда и вознося до небес.

Если вы – материалист, вы, вероятно, думаете, что кролики обладают феноменальным сознанием,  то есть, что “есть что-то, что позволяет ему быть”у  кролика, что кролики испытывают боль, имеют визуальное восприятие, и возможно имеют такие чувства как страх. Некоторые философы отрицают наличие  сознания у кролика. Но об этом позже. В рамках этого раздела,  я предположу, что вы разделяете эту позицию. И если вы соглашаетесь с наличием сознания у кролика, вы, вероятно, должны согласиться с  возможностью наличия  сознания у эквивалентов  кроликов  с Сириуса и Антареса.

Одним из таких видов является  – Sirians-quidbits, разновидность, у которой обработка восприятия, распределена между отделяемыми конечностями, но интеллект примерно равен интеллекту земных кроликов. Когда его преследуют хищники, squidbits иногда  отделяет свои тысячи конечностей в разные стороны, пряча, тем самым, свою голову. Большинство Сирианцев видят в  squidbits  сознательных существ; любое  рассуждение, которое приписывает наличие  сознания земным кроликам, так же оправдывает наличие сознания у Siriansquidbits. То же самое относится и к Антарес.

Позвольте мне связать вместе Сириус, Антарес и Землю немного более плотно. В то время как squidbit продолжает развиваться, их центральные тела становятся все меньше и меньше (таким образом, легче скрыться),  а конечности развивают все более независимые гомеостатические и пищевые возможности, пока первичная функция центрального тела не сводится до функции воспроизводства этих все более и более независимых конечностей. Земные энтомологи приезжают, чтобы назвать эти головы  “маткой у пчел”. Еще позже squidbits вступают в симбиотические отношения с глупым, но подвижным роем, и тысячи микросуществ скрываются  в нем для безопасности. Этот подвижный рой выглядит как поросший шерстью мамонт. Где пролегает, четкая граница между группой и индивидуумом?

Мы можем увеличить размер антаресголовых и интеллект у муравьев. Возможно, антаресоголовые – размером с дом и заполнены голыми слепышами. Это, казалось бы, не влияет на аргументацию. Возможно, у муравьев и крыс уровень интеллекта сопоставим с  человеческим, в то время как поведение каждого антаресголового все еще с трудом прорывается из системы как целого. Это опять, казалось бы, не затрагивает аргументацию.

Существующее представление, как могло бы показаться, находится в противоречии с  взглядами «материалистической направленности». Они приравнивают человеческое сознание к определенным биологическим процессам. Я не думаю, что это действительно противоречие, как бы то ни было. Большинство материальных представлений предполагает, что неземные существа могут иметь сознательный опыт. Возможно,  феноменальный опыт чувства боли, например, характерен для различных типов физических состояний у  различных существ. Или, возможно, боль феноменального типа действительно требует наличия человеческих нейронов, но у антаресголовых  имеется сознательный опыт того, что можно назвать « schmain», который отличен от боли, но играет подобную функциональную роль. Или возможно радикально различные физические структуры низкого уровня (нейроны вместо световых сигналов вместо корчащихся букашек) могут считаться физически идентичными,  согласно грубому  или абстрактному уровню описания, или даже должны считаться таковыми, если они играют  подобные роли для поддержки поведенческих моделей.

    Category МНЕНИЕ ГУРУ     Tags

Прокомментировать

ОБО МНЕ

Последние записи

Сообщество Практиков Конкурентной разведки (СПКР)

Архивы