Л. Берия – причины уничтожения

Продолжаю публикацию большого установочного текста профессора Г.Г.Почепцова, который в свое время в силу ряда обстоятельств не был издан в книжном виде. Хочу предварить текст следующим соображением. Профессор Г.Г.Почепцов, согласно аналитическим данным мониторинга, – наиболее цитируемый автор по теме медиакоммуникаций на качественных ресурсах постсоветского пространства.  Он основатель оригинальной украинской школы медиакоммуникаций и коммуникативных технологий. Многие молодые специалисты по политтехнологиям, информационным воздействиям, медиа и коммуникациям буквально выросли на книгах, статьях и учебниках Георгия Георгиевича. Так, разработчики и реализаторы медиастратегии и тактики команды В.Зеленского осознанно или неосознанно с блеском использовали те инструменты и методы, которые осмыслил, разработал и прописал Г.Г.Почепцов.

Л. Берия направил свой талант и опыт по организации механизмов страха на организацию атомного оружия и подобного рода инновационных прорывов, которые, как и советская индустриализация, по сути и не были возможны без опоры на подобные механизмы. У страны не было ресурса для того, чтобы мирными методами делать как индустриализацию, так и атомное оружие.

У Берии возникло также странное для сегодняшнего дня предложение об объединении Германии. Конечно, сегодня мы смотрим на это по-другому, но, вероятно, тогда даже помыслить нельзя было в этом направлении. все это ряд не совсем объяснимых фактов.

Историк Н. Петров перечисляет ряд существенных шагов, которые обсуждались Л. Берией как вполне возможные [1]: “Конечно, речь не шла о рыночной экономике и речь не шла даже о, там я не знаю, крушении социализма в Советском Союзе. Речь шла о некоей политической прагматике. Например, по показаниям помощника Людвигова, Берия был вполне склонен к тому, чтобы что-то отдать Финляндии, отдать Курильские острова японцам, чтобы улучшить международные отношения. То же самое с Германией: а почему бы нам не допустить, что Германия будет буржуазная, зато это будет нейтральное государство, это будет такой пояс нейтральных государств между нами и Западом, Австрия, Германия, Финляндия. Ну и этого и достаточно. Такой, я бы сказал, политический прагматизм, который не могли принять члены президиума, потому что, все-таки…”.

Соответственно, такие отклоняющие шаги должны были получить какую-то ответную реакцию. Но они получили даже большее реагирование – и Берия просто был уничтожен. Причины и следствия такого шага требуют более внимательного рассмотрения.

Например, как особый проект рассматривается уничтожение Л. Берии, которое реально имело мест вне всякого судопроизводства [2 - 3]. Берия был опасен как организатор советского инновационного прорыва 1945-1953 гг. Он создал Спецкомитет, который обеспечил советские научно-оборонные прорывы. Поскольку тем самым совершался резкий отрыв Советского Союза от Запада, этот процесс следовало остановить. Его расстрелял С. Круглов, бывший его заместителем, приехав под видом фельдъегерей непосредственно в его дом.

И в случае Круглова также возникает амбивалентная среда для порождения конспирологических интерпретаций [4]: “Родился Круглов, по официальным данным, в 1907 г. в глухой тверской деревне. Был трактористом, заведовал клубом-избой, возглавлял сельсовет. Учился бессистемно. Педагогический институт, японское отделение Института востоковедения /откуда он уходил, проучившись 1 – 2 курса/. Этот выходец их самых что ни на есть сельских низов прекрасно говорил по-английски с чистым оксфордским акцентом… Во время войны он командует 4-й инженерно-саперной армией. Позже он организатор крупных строительных проектов по линии ГУЛАГа. И вдруг он назначается руководителем систем безопасности Ялтинской и Потсдамской конференций /словечко за это замолвили и западные союзники…/. Хотя опыта подобной работы у него вроде бы не было. Во время указанных конференций он тесно общается с высшим эшелоном спецслужб США и Англии. Причем без переводчиков. Он получает высшие награды – британский Орден Бани и Медаль Конгресса США. В 1953-м, когда Берия возглавляет объединенное министерство госбезопасности и внутренних дел, Круглов назначается его первым заместителем… Как поведал эксперт, все участники ликвидации Лаврентия Павловича кончили плохо, никто из них не умер в собственной постели. Включая и самого Круглова, ставшего первым в истории человечества кавалером Ордена Бани, насмерть сбитым в 1977-м подмосковной электричкой… Будучи в отставке в чине генерал-полковника. За две недели до гибели он написал личное письмо генсеку Леониду Брежневу. Видимо, напоминал о прошлой заслуге”.

Здесь есть определенная гипотетичность построений. Но у нас нет выбора, поскольку действия такого рода проходят действительно в секретном режиме, и мы никогда не можем адекватно знать, где есть правда.

На советской стороне связи с Западом, вероятно, стоял известный дипломат Майский, о котором С. Горяинов говорит следующее (цит. по: [5]): “Майский выступал для советской верхушки как канал общения с англосаксонскими клубами, с закулисой. Кто персонально находился на западном ‘конце провода’, сложно. А то, что информация шла через Майского, сомнению почти не подлежит. Он ведь и послом СССР в Британии работал в 1932-1943 гг. Людей, выступающих каналом информации или даже передатчиками управляющих импульсов, никогда не трогают”.

М. Калашников приводит и следующее парадоксальное мнение С. Горяинова [5]: “Считается, что передача научных, технологических и даже инженерных разработок по атомной проблеме с Запада в Советский Союз — успех нашей разведки. Что наши героические агенты завербовали ведущих западных ученых. Похитили важнейшие секреты, да еще в условиях противодействия западных разведок и т.д. Это — версия для публики. Американцы знали о перекачке секретов и даже санкционировали её. Неформально, конечно. Советский Союз решением влиятельных англосаксонских клубов должен был стать ядерной державой. СССР должен был получить те виды оружия, которые Берия разрабатывал в своем СК, но в определенное время. Гораздо позже. Так, чтобы Союз стал “жупелом коммунизма”, на который они, англосаксонские клубы, могли бы дальше опираться в своей политике. Это был “программируемый противник”

Вывод из этой всей этой истории делается следующий [5]: “Уничтожение уникальной системы ‘инновационной опричнины’ (параллельного правительства развития) вместе с ее создателем (Л.Берия) колоссально затормозило Советский Союз и сбило его на порочную траекторию движения. А в конечном итоге – привело к его поражению в холодной войне”. И этот вывод позволяет нам реально посмотреть на всю эту ситуацию под углом зрения конспирологических операций.

Правда, на инновационную опричнину Л. Берии была применена в ответ государственная опричнина, его уничтожившая. Обсуждение новой опричнины в России уже сегодня вызвано приближением катастрофы. Решение такого порядка – создания новой опричнины – устами М. Калашникова выглядит следующим образом [6]: “Новую опричнину нужно строить на новой технологической базе, решая вопрос строгого отбора ‘первой тысячи‘. Как? С помощью новейших психотехнологий, а затем — применяя принцип отбора в опричнину не волей начальства, а самими опричниками. Ибо подобные видят подобных. При этом в новой опричнине должна быть сильная служба отбора, подготовки и расстановки кадров. Там же — своя спецслужба для уничтожения коррупции, поиска и возвращения вывезенных за рубеж богатств, а также — для устранения коррупционных препятствий на пути инноваций. Опричнина должна дать зародыши новой финансовой системы и протоармию. Здесь должны быть свои учебные заведения и своя инновационная система”.

При этом делается акцент именно на создании системы параллельного управления [7]: “Мы предложили построить новую опричнину как систему параллельного управления. С подсистемами подготовки, поиска и расстановки кадров. Со своими спецслужбами и небольшой армией (лабораторией будущего). Со своими финансовыми и инновационными структурами, со своей наукой и системой школ/университетов. Во всеоружии высоких гуманитарных технологий, организационного оружия, систем предвидения и прогноза”.

Конечно, это глас вопиющего в пустыне. Он возникает лишь потому, что существующая система государственного управления реально не работает. Ее результаты не столь явны, а ухудшение уровня жизни населения налицо.

Возвращаясь к роли И. Майского, можно привести воспоминания П. Судоплатова, который не увидел в его действиях ничего противозаконного, о чем и сказал на допросе прокурору Руденко [8]: “Внезапно Руденко предложил мне дать свидетельские показания против Берии: рассказать о его плане тайного сговора с Гитлером по заключению сепаратного мира при посредничестве болгарского посла Стаменова, о привлечении “английского шпиона” Майского для установления тайных контактов с Черчиллем и, наконец, о готовившихся терактах по уничтожению советского руководства с помощью ядов. Руденко добавил, что Берия также отменил приказ правительства о похищении главарей грузинской эмиграции в Париже, поскольку среди них был дядя его жены. Помочь нам разоблачить злодейские планы Берии – ваш партийный долг, сказал он. Во-первых, я не знал об этих чудовищных планах, ответил я, а во-вторых, Стаменов был нашим агентом, через него по приказу правительства запускалась дезинформация, рассчитанная на дипломатические круги и в конечном счете на немцев, о возможном мирном договоре с Гитлером на основе территориальных уступок, чтобы выиграть время, остановить наступление немецких войск. Что касается Майского, то последний раз я беседовал с ним в 1946 году, когда Берия уже не руководил органами госбезопасности, а занимался тальки разведкой по атомному оружию, и я не имел с ним с тех пор никаких связей. Предъявленная мне на допросе докладная британского сектора, в которой анализировались контакты Майского, подписанная Федотовым, одним из руководителей Комитета информации в то время, представляла собой обычный служебный документ и рассылалась всем руководителям разведслужб. Я также отрицал участие в террористических планах против врагов Берии: в течение тридцатилетней службы в органах безопасности я делал все, зачастую рискуя жизнью, чтобы защитить правительство, государство и советских людей от наших общих врагов”.

Для справки: П. Судоплатов был арестован 21 августа 1953 г.

После смерти Сталина Л. Берия 23 марта 1953 г. закрыл дело Жемчужины, жены В. Молотова, а отпустил ее домой даже еще раньше 9 марта. По поводу же ее дела П. Судоплатов вспоминал следующее [9]: “Я вспомнил о своих контактах с Гарриманом  по поводу создания еврейской республики в Крыму; из показаний Жемчужиной я понял, что зондаж американских представителей по этому вопросу осуществлялся не  только через меня, но и по другим направлениям, в частности через Михоэлса. Это убедило меня в том, что мое общение с Гарриманом – лишь одна из немногих попыток обсудить, как можно использовать еврейский вопрос в более широком контексте советско-американских отношений. Когда я начал обсуждать с Берией роль, которую могла бы сыграть Жемчужина в обновлении неформальных контактов с международным еврейским сообществом, он оборвал меня, сказав, что этот вопрос в разведоперациях закрыт раз и навсегда. Вместо этого он указал на Майского, который, по его словам, фигура гораздо более важная и идеальная кандидатура для того, чтобы осуществить зондаж наших новых инициатив на Западе. Он мог завязать личные контакты на высоком уровне, чтобы проводить нашу резко изменившуюся после смерти Сталина политику. Академику Майскому, бывшему послу в Лондоне и заместителю министра иностранных дел, тогда уже было под семьдесят. Когда-то он был одним из меньшевистских лидеров, оппонентов Ленина, но позже достиг удивительных высот на советской дипломатической службе. Его в 1952-м тоже обвинили в сионистском заговоре.  Против него были сфабрикованы абсурдные обвинения: утверждалось, что еврейские организации за рубежом хотели назначить его министром иностранных дел в новом правительстве после того, как “Абакумов

захватит власть”. Берия сказал мне: “Так как вы знали Майского во время войны, еще до Ялты, а ваша жена подружилась с его женой, вы должны приготовиться для работы с ним в будущем”. Начальник контрразведки Федотов, который “пересматривал” дело Майского, посоветовал мне пока с ним не встречаться. “Павел Анатольевич, с первой же моей встречи с ним, когда я официально ему объявил: “Вы находитесь в ведении начальника контрразведки генерала Федотова, которому поручено  рассмотреть абсурдные обвинения, выдвинутые против вас, и обстоятельства вашего незаконного ареста”, он начал признаваться, что был японским шпионом,  потом английским, а потом американским”. Майский, конечно, пытался убедить Федотова в своей вине, чтобы избежать избиений и пыток. Он отказывался верить, что Сталин умер и похоронен в мавзолее; он говорил, что это очередная провокация. Федотов предложил мне отложить все дискуссии по важным дипломатическим вопросам и вопросам разведки недели на две-три. Он по приказу Берии перевел его из камеры в комнату отдыха за своим кабинетом, где Майский смог видеться с женой и где ему показали документальные кадры похорон Сталина”.

И еще один неизвестный или неакцентируемый для нас факт [9]: “На Пленуме ЦК 2 апреля 1953  года, когда еще не прошло и месяца после смерти Сталина, Берия обнародовал факты, что Сталин и Игнатьев злоупотребили властью, сфабриковав “дело врачей”. Игнатьев был человеком Маленкова. Его устранение после смерти Сталина как секретаря ЦК, курировавшего органы безопасности, устраивало Берию и Хрущева, но не устраивало Маленкова, который терял свою опору в Секретариате ЦК партии. Для Маленкова это было особенно опасно, так как в апреле 1953 года он отошел от работы в аппарате ЦК КПСС, будучи освобожденным от должности секретаря ЦК. Материалы Апрельского Пленума 1953 года содержат в основном все те сенсационные  обвинения, которыми Хрущев в 1956 году удивил мир в разоблачительном докладе на XX съезде партии. Не вдаваясь в оценку мотивов инициатив Берии в апреле – июне 1953 года, нельзя не признать, что в его предложениях по ликвидации  ГУЛАГа, освобождению политзаключенных, нормализации отношений с Югославией содержались все основные меры “ликвидации  последствий культа личности”, реализованные Хрущевым в годы “оттепели”.

Также оказывается вполне правдивой информацией и возможность объединения Германии [9]: “Намерения Берии в отношении Германии и Югославии отражали царивший при Маленкове разброд среди руководителей страны. Мысль об объединении Германии вовсе не принадлежала лично Берии: в 1951 году Сталин предложил идею создания единой Германии с учетом интересов Советского Союза (проблема обсуждалась  вплоть до строительства Берлинской стены в 1961 году). Игнатьев еще до смерти Сталина утвердил специальный зондажный вопросник наших спецслужб за рубежом по этой проблеме. Перед самым Первомаем 1953 года Берия поручил мне подготовить секретные разведывательные мероприятия для зондирования возможности воссоединения Германии. Он сказал мне, что нейтральная объединенная Германия с коалиционным правительством укрепит наше положение в мире. Восточная Германия, или Германская Демократическая Республика, стала бы автономной провинцией новой единой Германии. Объединенная Германия должна была стать своеобразным буфером между Америкой и Советским Союзом, чьи интересы сталкивались в Западной Европе. Это означало бы уступки с нашей стороны, но проблема могла быть решена путем выплаты нам компенсации, хотя это было бы больше похоже на предательство. План Берии предусматривал использование немецких контактов Ольги Чеховой, князя Януша Радзивилла и связи Григулевича: в Ватикане они должны были пустить слух, что Советский Союз готов пойти на компромисс по вопросу объединения Германии. Нам необходимо было прощупать реакцию Ватикана и политических кругов Америки, а также влиятельных людей из окружения канцлера Западной Германии Конрада Аденауэра. После такого зондажа Берия надеялся начать переговоры с западными державами”.

Мнение же противоположной стороны по поводу Майксого и Берии таково [5]: “Скорее всего, Берия зафиксировал Майского как канал передачи информации, и таким образом давал понять людям на том конце провода: “Я — потенциальный лидер СССР после смерти Сталина, и со мной надо считаться!” Он показывал: я — самостоятельный игрок”.

Майский жил в заключении уже в других условиях [10]: “Вообще сталинская охранка в пятидесятых иногда действовала неуверенно, как пуля на излете, ударяла, но не стремительно. Не было традиционного вывоза вещей. Майский был арестован, но его квартира на Тверской и мозжинская дача оставалась в ведении Агнии. Когда Сталин сдох, Агния приободрилась. Рассказывала, что стала регулярно получать записки от Ивана Михайловича, что у него “там” отличные условия, что он даже начал писать там свои мемуары”.

Подлинный фактаж тех событий пока недоступен для исследователей, но доступными остаются разного рода нестыковки, которых нее должно было бы быть, если бы официальная версия событий оставалась верной.

Литература

1. Лаврентий Берия – верный соратник? // echo.msk.ru/programs/staliname/677212-echo/
2. Инновационная опричнина Лаврентия Берии // www.radosvet.net/bilina/7611-tajny-nashej-istorii.html
3. Хрущев сверг Берию // tretiyvozhd.ru/110/
4. Что произошло с Кругловым? // tretiyvozhd.ru/111/
5. Калашников М. Сегодня нужен Берия // www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/10/868/21.html
6. Калашников М. Русская опричнина, воспоминания о будущем // www.apn.ru/publications/article22435.htm
7. Калашников М. Все-таки, новая опричнина! //www.rus-obr.ru/discuss/5659
8. Судоплатов П. Падение Берии и мой арест // www.duel.ru/publish/sudoplat/beria1.html
9. Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930 – 1950 годы // lib.ru/POLITOLOG/SUDOPLATOW/specoperacii.txt
10. Яковлев Л. Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний // lib.meta.ua/book/22599/